Баечка для послеобеденного времени

[mirk-wood]

Автор:  Adrilll
Бета:  Ray.Rutland
Персонажи: Трандуил, Леголас, Бард.
Категория: джен, намек на пре-слэш
размер: 3702 слова
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Зима задержалась в Озерном Крае, и Бард пытается решить эту проблему
Примечания: В моей голове причудливая смесь канона и кинона, но здесь я больше ориентировалась на кинон (так вышло). Хронологии старалась придерживаться каноничной, поэтому у меня между "Хоббитом" и "Властелином колец" все же прошло 77 лет, а не 60, как у П.Джексона.
Предупреждения: возможен ООС. Но надеюсь, что его там нет

В старой книжке с картинками, которая досталась Барду от отца, а тому от его отца, была одна легенда. Бард так любил ее в детстве, что помнил практически наизусть, и каждая иллюстрация к ней надежно отпечаталась в памяти. На первой из них был изображен Лес, заметенный снегом по самые кроны деревьев; посередине рисунка темный росчерк замерзшей реки, и стройная фигура в сером плаще с увенчанной короной головой, посохом разбивающая лед, чтобы выпустить на волю быструю воду. На второй картинке снега было уже меньше, тот же Король шел по лесу, и на месте его следов оставались темные прогалины показавшейся из-под снега земли, а на третьей он помогал прекрасной деве выбраться из огромного дупла старого-престарого дерева и вел ее осматривать свои владения. И под ногами у девы вырастали травы и зацветали цветы. Легенда повествовала о Лесном Короле, каждый год помогавшем Весне найти путь в этот мир.
В этом году весна не спешила приходить в Озерный край. Мало того, что зимние месяцы выдались очень холодными, даже для здешних северных краев, так еще и морозы не спешили отступать. Уже начало марта, а поверхность Озера все еще покрыта льдом. С каждым днем рыбакам приходится отходить все дальше от берега для подледного лова.
Все бы ничего, если бы у них были запасы. В конце концов, это не первая холодная зима в Эсгароте. Бард помнил сам, как вода под домами застывала белым льдом, и лодки примерзали к причалам. Но в этом году холода пришли так быстро, практически сразу после битвы пяти воинств у Одинокой горы, и люди не успели запасти ничего взамен утраченного в сожженном драконом городе.
Декабрь был настолько суровым, что несколько детей и стариков умерло от холода. Кое-как и с потерями пережив зиму, люди, вновь оказавшиеся на грани голода, с надеждой смотрели на запад, ожидая, что каждый новый день принесет им капельку больше тепла и солнечного света.
Но морозы не отступали. Лес, возвышавшийся на западном берегу Озера, по-прежнему стоял неподвижно под снежной шапкой. Эльфы наружу не показывались – видимо, залечивали раны после битвы и скорбели по павшим.
«Весна рождается в центре леса, - всегда говорил Барду его отец. – Смотри на запад и увидишь, как она приходит. Сперва проснется река, затем озеро, потом эльфы уберут с деревьев снежные одеяла и разбудят их, чтобы вместе радоваться солнцу». В детстве Бард мог днями сидеть на крыше и смотреть в сторону леса, один раз ему даже показалось, что он и в самом деле видел эльфов, заботливо собиравших снег с ветвей. Они часто снились ему по весне – веселые, добрые, любящие танцевать и петь песни. Бард просыпался и улыбался яркому мартовскому солнышку. Ему очень хотелось познакомиться с Лесным Королем и посмотреть, как тот будит реку, но отец строго-настрого запретил приближаться к Лесу.
Когда он вырос, то увидел лесной народ на расстоянии вытянутой руки. Даже самому никуда ходить не пришлось. Эльфийский король пару раз приезжал в Эсгарот, вечно юный и вечно прекрасный, сопровождаемый четырьмя молчаливыми воинами. Они не выглядели ни веселыми, ни добрыми, скорее – холодными и надменными.
Бард видел, как покойный ныне губернатор лебезил перед гостем, разве что сапоги ему не целовал, а эльф едва ли не морщился от презрения. Казалось, еще немного, и он не удержится, начнет брезгливо приподнимать полы длинных, расшитых серебром и золотом одежд, чтобы не касаться ими пропахших рыбой досок.
Альфред, губернаторский подпевала, вечно таскавшийся за ним хвостом, предпочитал эльфам вообще не глаза не показываться. Видимо, инстинкт самосохранения подсказывал ему, что делать этого не стоит.
Губернатора Бард и сам недолюбливал, его было за что презирать, вот только заканчивалось ли презрение Лесного Короля на горе-правителе, с которым приходилось вести дела, или распространялось на всех людей, лодочник не знал. Однако те, кто рискнул зайти в Лес без дозволения его короля, назад не возвращались. Даже дети.
Подрядившись забирать из Леса пустые бочки, Бард познакомился с несколькими эльфами лично и узнал, что они и в самом деле любят танцевать и петь песни. Они напоминали ему тех эльфов из книжки, разве что быстро серьезнели, стоило где-то хрустнуть лишней ветке. Весну, правда, любили так же сильно, как и люди, и так же сильно ждали.
Один из новых знакомых Барда звался Леголасом, и хоть он и не называл лесного короля иначе, как «владыка» и «его величество», не понять, кто он такой, было невозможно. Эльфийский принц был точной копией своего отца: тот же нос, тот же золотистый шелк волос, те же ясные голубые глаза. Разве что характер имел попроще и не выглядел таким величественным и недоступным, как Трандуил. Остальные эльфы, хоть и были такие же светлые, явно принадлежали к другой породе.
- Это правда, что эльфы каждый год приводят весну в наш край? Что Лесной Король будит реку, затем озеро? – спросил однажды Бард у Леголаса, когда они отдыхали на солнышке после погрузки бочек на борт баржи. Он недавно нашел на чердаке старую книгу, и легенда снова стала занимать его.
Эльф странно посмотрел на него.
- Нет, - ответил он. – Не эльфы придумали смену времен года. Но тебе лучше не задавать таких вопросов, иначе нам придется сменить лодочника. Владыка не терпит любопытных.
И Бард вопросов больше не задавал. На тот момент у него было уже двое детей, и вот-вот должен был родиться третий. Однажды не вернуться из леса – худшее, что он мог сделать для своей семьи.
Когда Бард услышал, что Трандуил готов развязать войну ради горстки самоцветов, он совершенно точно убедился в том, что эльфы никак не могли быть связаны с приходом тепла в мир. Во всяком случае, точно не этот конкретный эльф с ледяным взглядом, сотканный из алчности и высокомерия. Точно не этот эльф, который привел с собой целую армию, чтобы убедить 13 голодных и измученных гномов отдать ему то, что ему нужно, а если не получится – отнять силой.
Впрочем, когда голодные и измученные гномы отказались отдать людям обещанную им долю сокровищ, без которых озерным жителям было просто не выжить, Бард подумал, что Трандуил был не так уж и неправ в своих суждениях.
Не до старых легенд было ему, когда Трандуил объявил посреди боя о своем желании увести войско обратно в лес. Гендальф заступил королю эльфов дорогу, уговаривал его, взывал к разуму, а Бард просто сжимал в руке перепачканный орочьей кровью меч, и думал, не милосерднее ли будет ему самому убить своих дочерей, потому что, когда орки захватят город, – а против двух армий этих тварей у людей нет никаких шансов, – участь их будет ужасна. И еще немного о том, куда же запропастился Леголас, когда он так нужен? С ним всегда было проще договориться, может, он смог бы убедить своего отца не уводить войска? Впрочем, кого он обманывает? Даже вместе с эльфами у них нет шансов: орки просто задавят их числом, завалят собственными трупами.
- Мне нет дела до Вороньей высоты! – отрезал Трандуил, обошел мага по дуге и направился прочь, не удосужившись даже стереть черную кровь с лица. – Я пролил достаточно эльфийской крови, защищая эти проклятые земли!
Гендальф вздохнул, тяжело опершись на посох. На лице его читалось недовольство королевским упрямством.
- Леголас отправился на Воронью высоту, - сказал он эльфу вслед.
- Что? – Трандуил замер на месте, затем резко развернулся на каблуках. Лицо его на мгновение утратило привычное бесстрастие.
- Тауриэль и Леголас отправились на Воронью высоту, чтобы предупредить гномов… - принялся объяснять Гэндальф, но Трандуил его уже не слушал. Сквозь прогалину в развалинах старого Дейла эльф нашел взглядом стоящую в отдалении скалу с руинами сторожевой башни и теперь внимательно осматривал подходы к ней. Бард поймал себя на том, что следит за движениями его глаз с расширившимися зрачками. Секундой позже Трандуил, видимо, разглядел искомую золотоволосую фигурку на склоне скалы, потому что взгляд его зафиксировался в одной точке, а сам Владыка гневно пробормотал себе что-то под нос по-эльфийски. Эльфийского Бард не знал, зато точно знал чувство, которое сейчас испытывал Лесной король: как будто ледяная рука сжимает все внутренности разом, а кровь в жилах стынет и превращается в острые осколки. Он ощущал это много раз: когда едва научившаяся ходить Тильда свалилась в воду, когда Бейн чуть не упал вниз с горящей башни в огонь и безумие погибающего Эсгарота, когда Сигрид два года назад подхватила лихорадку и бредила двое суток, не приходя в сознание.
Вторая армия орков на подходе, и Воронья высота вот-вот окажется в окружении. Живых там точно не будет.
Развернувшись к сопровождавшим его эльфам, Трандуил отдал несколько приказов на эльфийском, а потом ухватил Барда за плечо.
- Вели своим людям перегруппироваться. Не покидайте город. Лучники остаются с вами, - он кивнул на занимающих позиции на стенах воинов в золотых доспехах.
- А куда?.. – на взгляд Барда, разделяться сейчас довольно глупо, но спорить он не собирался, да и не чувствовал за собой особого опыта в стратегии.
- На Воронью высоту, - глаза лесного короля нехорошо сузились, и он, посчитав разговор оконченным, двинулся к городским воротам. Мечники, появляющиеся из боковых улиц, дисциплинировано формировали каре за спиной у своего предводителя.
Занять Высоту до прихода второй армии Трандуил не успел.

- Папа, - Тильда подсела поближе к тлеющим углям в наспех собранном прямо на полу полуразрушенного дома очаге. – Когда наконец потеплеет? Вроде бы уже должно было… Уже пятое марта, я считала. В прошлом году в это время уже пели птички.
- Не знаю, малышка. Может, завтра. А может, через неделю, - Бард с тоской подумал о том, что дров тоже почти не осталось. Еще неделя холодов – и мужчины пойдут в лес, наплевав на страх. Потому что нужно что-то жечь, чтобы жены и дети не отправились к праотцам от холода. Вряд ли Трандуил обрадуется таким визитам.
- А это правда, что весна не наступает, потому что Лесной король злится? – Тильда спрятала ладони в рукава куртки.
- С чего ты взяла?
- Люди говорят… Они говорят, что весна не наступит, пока Лесной Король не получит то, что хочет. Но гномы живут под горой и не мерзнут, поэтому едва ли скоро отдадут его вещи. Говорят, что зима продлится до тех пор, пока последняя дичь и рыба не вымрут, и гномы от голода не будут вынуждены просить помощи у эльфов.
- Милая, если вымрет вся дичь, эльфы тоже умрут, - Бард погладил дочь по голове. – Они же в лесу живут, у них там тоже холодно.
- Почему гномам бы просто не отдать его камни? – продолжала спрашивать Тильда. – У них же там много камней… Разве от небольшой кучки их станет сильно меньше?
- Понимаешь, - Бард задумчиво посмотрел в угол комнаты. – Все дело в том, что только Лесной король думает, что это его камни. Гномы уверены в том, что они принадлежат им.
- Папочка, может, ты поговоришь с ним? С лесным королем? Я видела, вы уже разговаривали перед тем, как пришли орки. Или с гномами. Может, ты поговоришь с гномами? Пусть они отдадут эти камни. Или пустят нас пожить к себе в гору. Тут слишком холодно. Сигрид третью неделю кашляет. Но лучше все-таки с Лесным Королем. Я не хочу жить под горой.
- Едва ли это поможет, дорогая, - Бард обнял дочь, укрыл полой своего плаща, пытаясь согреть. – Не эльфы придумали смену времен года.
С гномами ему точно говорить не о чем. Про них Бард все понял в тот момент, когда Торин Дубощит нарушил данное им самим слово. Да и отдавать им больше нечего: ожерелье из прозрачных, как слеза, ограненных алмазов еще с начала зимы лежит в этом доме, в тайнике в южной стене. Полурослик по имени Бильбо Беггинс отдал Барду резную шкатулку на утро после похорон Торина и его племянников. На плечах у хоббита висел полностью собранный походный рюкзак, который он то и дело поправлял.
- Передайте это королю Трандуилу, - попросил он, протягивая шкатулку. – Я должен был отдать это ему еще на похоронах, но… не смог.
Бард молча принял шкатулку. Он видел, Бильбо на похоронах был белый, как мрамор, из которого гномы сделали саркофаги для последних из рода Дурина, и видел, как полурослик не сводил взгляда с погребаемых тел. Тут уж не до раздачи подарков.
Сам Трандуил, спустившийся с Вороньей высоты чернее тучи, о камнях и не вспомнил, и увел свое войско домой прямо в ночь, сразу же после окончания траурной церемонии.
- Я чувствую себя обязанным, - бормотал Бильбо, не поднимая глаз от земли. – Я несколько дней провел в его дворце… инкогнито, и… И я бы не хотел, чтобы вражда между гномами и эльфами продолжалась… Мы с Гендальфом уходим, мне пора домой, и в Лихолесье я едва ли буду заходить, так что…
- Я передам, - пообещал Бард. – Непременно.
Сейчас ему было немного стыдно.
Лучник дождался, пока Тильда уснет, и вытащил шкатулку из тайника. Он собирался отдать эльфийскому королю камни, но первое время было не до этого: нужно было спешно готовиться к холодам, потом выживать в морозы, и за всем этим он немного подзабыл про необходимость передачи подарка.
В шкатулке на бархатной подушечке покоилось женское ожерелье. Даже в тусклом свете лучины оно сияло и переливалось, словно звезды. Интересно, что заставило короля эльфов столь страстно желать эту вещицу? В любом случае, придется нанести ему визит. Даже если Бард не верит в то, что приход весны зависит от желания Лесного владыки, он просто должен отдать наконец подарок Бильбо. И заодно попросить дров для своего народа до того, как люди сами пойдут в лес с топорами и пилами.
*
- Его Величество не принимает гостей, - произнес эльф, почтительно склонив голову.
Бард никогда не видел его раньше. С другой стороны, раньше он никогда не ходил к эльфийскому королю домой.
- У меня важное дело, - владыка Дейла прибавил в голосе твердости. Он не для того столько времени тащился сюда по морозу, чтобы просто развернуться и уйти.
- Я понимаю, - лицо эльфа не выражало ничего. – Разумеется. Но Его Величество не принимает гостей.
Несколько секунд Бард просто буравил собеседника взглядом, думая, как бы поубедительнее попросить аудиенции, а потом плюнул. В конце концов, он не подписывался соблюдать конфиденциальность, да и еще большой вопрос, насколько эти сведения секретны.
- Передайте Его Величеству, что я принес камни. И передам их непременно лично в руки, и никак иначе, - он сложил руки на груди. Отчасти, чтобы продемонстрировать свою решимость. Отчасти от того, что ужасно замерз по дороге в подземный дворец короля эльфов и, хотя внутри и было теплее, чем в самом Лесу, согреться никак не удавалось.
Эльф, дослушав его, кивнул, и исчез за дверью, которую до этого закрывал своей спиной. Несколько минут спустя он вернулся назад и пригласил гостя следовать за собой. Что ж, по крайней мере, вопрос с камнями был все еще актуален.
Бард ожидал увидеть тронный зал, сияющий и величественный, подстать самому лесному королю, однако вместо этого попал в небольшую комнату с окном, сквозь которое было видно чернильное небо ранней зимней ночи. Трандуил стоял возле окна, одетый в бордовый сюртук в пол, прямой, словно позвоночник у него не гнулся вообще, и изучал небо снаружи. Заслышав шаги, эльф обернулся, чтобы приветствовать посетителя.
Зайдя в комнату и встретившись взглядом с Лесным Королем, Бард вдруг понял, ощутил всем телом, что центр холода здесь, в этом помещении, рядом с этим эльфом. Ветви в короне Трандуила заледенели, сосульки обвивали его чело, сплетаясь в хитром узоре.
Весна не наступит, пока Лесной Король не получит того, чего хочет.
И хоть он давно был взрослым и давным-давно перестал верить в сказки, слова дочери почему-то перестали казаться глупостями, не имеющими отношения к реальности. Владыка Лихолесья выглядел достаточно могущественным, чтобы обеспечить потепление или наоборот, не допустить его. Глядя в надменно-холодные голубые глаза, Бард с пугающей ясностью понял, что имеет все шансы не вернуться домой, если Трандуилу что-то не понравится. Предполагается, что эльфы должны любить и ценить любую жизнь, но можно ли быть уверенным, если речь о том, кто начинает войну из-за причудливой связки драгоценных камней?
А может, дело в том, что Бард все пыжится, пыжится, но никак не может понять, что там у эльфа в голове, позади этой завесы изо льда?
- Бильбо просил передать это, - Бард вытащил из сумки перевязанный бечевкой сверток, разорвал узел, развернул тряпицу и протянул шкатулку эльфу.
- Спасибо, - Трандуил принял деревянную коробочку, раскрыл ее, скользнул равнодушным взглядом внутрь и положил на стоящий неподалеку столик.
Бард не уследил за выражением лица, приподнял брови в гримасе недоумения. Нет, глупо было, конечно же, ожидать, что Его Величество запрыгает от радости, заполучив заветную шкатулочку, но как-то… он рассчитывал увидеть больше эмоций от обладания тем, ради чего эльф был готов воевать. Трандуил даже не спросил, почему Бард так долго нес ему хоббитский подарок!
- Что-нибудь еще? – спросил вместо этого эльфийский король, выжидающе глядя на собеседника.
- Да, - отступать Барду было некуда. Раз уж он уже пришел. – Зима выдалась холодная и никак не уходит. Несколько человек уже умерло от холода. Дрова в Дейле на исходе, и может быть, можно с этим что-нибудь сделать?..
- Например, что?.. – Трандуил явно не был склонен идти на контакт.
«Например, пойди и приведи весну сюда, разбуди реку, или что там еще говорится в этой дурацкой легенде, - гневно подумал Бард. – Или иди и объясни моей дочери, почему не можешь этого сделать. Потому что мне она не верит». Но вслух сказал, конечно, другое.
- Например, наладить торговлю дровами. Сейчас март месяц, и, судя по погоде, снег пролежит до начала апреля точно, а топить придется и вовсе до мая…
- Не то чтобы я держал тут лесопилку, владыка Дейла, - оборвал его эльф.
Ясно. Ясно, понятно. Можно было даже и не пробовать, Видимо, придется идти к гномам и пытаться договориться с ними об угле по более-менее сходной цене, хотя нет сомнений в том, что подгорные жители заломят за топливо втридорога. Интересно, с сыном Трандуила будет так же тяжко, или, вступив на престол, принц сохранит свой легкий характер? Впрочем, какая разница, едва ли хотя бы его внуки доживут до этого момента.
Если таковой вообще когда-нибудь настанет.
- Как поживает Леголас? – исключительно из сиюминутного любопытства спросил Бард. Он не видел лесного принца несколько месяцев, со дня Битвы, и даже не знает, что с ним случилось там, на Вороньей высоте.
Трандуил впился в него взглядом. Видимо, ему вопрос не показался таким уж невинным. Бард уставился на него в ответ, вглядываясь в неясные проблески чувств под прозрачной водой внешнего спокойствия.
- Благодарю за беспокойство, хорошо, - совершенно ровным тоном ответил эльф. – Путешествует, - и вновь повернулся к окну, показывая, что аудиенция окончена.
Наверное, если бы Бард не воспитывал в одиночку троих детей, он бы ушел. Но он воспитывал и потому остался. Потому что за все эти годы, прошедшие со дня смерти жены, не было никого, кто протянул бы ему руку помощи в этом нелегком деле.
- Сигрид скоро выдавать замуж, - пожаловался он, неожиданно для самого себя, чем заслужил недоуменный взгляд короля эльфов. – Но в Озерном городе нет того, кто пришелся бы ей по сердцу…
Трандуил ничего не сказал, просто слушал, как Бард рассказывает про молодого купца из торгового каравана, который приходил в Эсгарот каждый сезон, про то, что он подарил его старшей дочери книгу про дальние страны и карту, и как горят глаза Сигрид, когда она вспоминает о нем, о том, как страшно будет отдавать родную дочь за незнакомца, если дело все-таки дойдет до женитьбы. О том, что за долгую зиму его сын приноровился смотреть на ту самую карту через плечо сестры и нет-нет, да и заведет разговор о том, что находится за пределами Озерного края. О том, что его дети повзрослели слишком быстро, Бард и не заметил, как пролетело это время. И что 17 лет, отделяющие пищащий кулек от взрослой барышни – это ничтожно мало.
- Не имеет значения, сколько времени пройдет на самом деле, - произнес Трандуил, когда он замолчал. – 17 лет или 17 веков. Его все равно всегда будет недостаточно. У меня было почти 3000 лет. И я не могу сказать, что это многим больше твоих 17. И я не уверен, что распорядился этим временем правильно.
В повисшей тишине густой синевой разлилась тоска. Кажется, теперь понятно, что именно случилось на Вороньей Высоте.
- Хочешь, я останусь с тобой? – вдруг произнес Бард, не поняв до конца, что именно он предлагает и на какой срок. Не поняв, что толкнуло его на это предложение. Наверное, эльфийский король сочтет эту ситуацию унизительной, но ему все равно. Нельзя быть таким одиноким. Он не хотел оставлять Трандуила таким.
- Ты не сможешь, - губы эльфа чуть изогнулись.
- Почему?
- Потому что ты состаришься и умрешь раньше, чем мой сын вернется домой.
- Отчего ты так плохо о нем думаешь?
- Просто хорошо знаю его. Мы очень похожи не только внешне.
- Может быть. Но, честно говоря, мне Леголас показался гораздо более сговорчивым, так что, если хочешь, можем сделать ставки.
- И с кого мне требовать мой выигрыш после твоей смерти? – эльф склонил голову к плечу. Возможно, дело было в том, что он просто наконец-то отогрелся, стоя у растопленного камина, но Барду показалось, что в комнате потеплело.
- С Бейна. Ему все равно придется наследовать за мной, так что еще одно небольшое обязательство едва ли сильно его отяготит. Если, конечно, мы все не замерзнем здесь к чертям собачьим.
Бард замолчал. Его собеседник некоторое время изучал небосвод сквозь стекло, думая о чем-то своем, а затем вновь развернулся к нему лицом.
- Смена времен года не в моей власти, Бард, Убийца Дракона. И я надеюсь, ты не ждешь, что я сейчас пойду и вытащу женщину из какого-нибудь дупла, чтобы она решила все наши проблемы. Поэтому не нужно каждый сезон ходить сюда с подношениями. Все, что я могу, - это просить Валар даровать нам милость скорой весны. Правда, не думаю, что это решит твое затруднение с дровами.
- Я понял, ваше Величество… - начал лучник, но лесной король оборвал его небрежным жестом.
- Однако же на юго-восточной границе леса скопилось много валежника. Если не убрать его, летом может случиться пожар.
- То есть, мы можем забрать его, ничего не опасаясь? – на всякий случай уточнил Бард.
- Мы не убиваем детей, - сообщил Трандуил, пристально глядя ему в глаза. – Но в этом лесу живем не только мы. Так что ваша безопасность на юго-восточной границе Лихолесья – это ваша забота.
*
Сигрид все-таки вышла замуж за торговца, два года спустя после той холодной зимы. Свадьбу справили в Дейле, а затем молодожены вместе с караваном двинулись на Запад, туда, где жила родня мужа. Бард отправился проводить дочь и зятя до Мглистых гор. По дороге обратно, у кромки Лихолесья его обогнал всадник на гнедом жеребце, остановился в отдалении и поднял коня на дыбы. Широкий капюшон зеленого плаща слетел с его головы, и Бард узнал лесного принца.
Леголас вскинул руку в приветственном жесте. За его спиной, крепко вцепившись в эльфа сидел темноволосый ребенок лет 12-ти.
Бард помахал рукой в ответ, и Леголас снова пустил своего скакуна в галоп, торопясь домой. Видимо, все же Лесной Король был неправ насчет собственного сына.
Сигрид обещала, что будет приезжать каждый год вместе с мужем. Время разлуки уже казалось Барду слишком долгим, но теперь, кажется, ему будет чем себя отвлечь. Осталось только придумать, что потребовать с Лесного Короля в качестве выигрыша.